Можайское благочиние. Митрополит Платон (Левшин)

24 ноября исполнилось 200 лет со дня кончины митрополита Московского и Коломенского Платона (Левшина). Как жили иерархи в эпоху, когда Церковь была полностью зависима от царской власти, и чего им это стоило?

С точки рения современного человека, непросто оценить отношение митрополита Платона, человека XVIII века, к материальным благам. Действительно, будучи наместником, а затем и настоятелем, священно-архимандритом Троице-Сергиевой лавры в сане митрополита Московского, живя, так сказать, «на всем готовом», он ни в чем не нуждался. Однако постоянный достаток, по нашим меркам граничивший почти с роскошью, был следствием отнюдь не личного пристрастия этого выдающегося иерарха к власти или ее пышным атрибутам. Положение при блестящем петербургском дворе как законоучителя наследника престола, придворного проповедника, постоянное присутствие в Св. Синоде, обязывало усваивать нравы и правила игры екатерининского времени, диктуемые обстановкой и кругом необходимых знакомств.

Одеваться в рубище и проповедовать в нем перед высочайшими особами, как и быть вхожим в покои наследника российского престола, или присутствовать на заседаниях Синода, было просто невозможно. Как невозможно было и отказаться, к примеру, от жалованья и стола, назначаемых «сверху». По свидетельству «Записок» митрополита Платона, при назначении на должность законоучителя ему, тогда молодому лаврскому иеромонаху, были «покои нехудые отведены, в бывшем деревянном зимнем дворце, что на Мойке.

Содержания кроме 1000 р. жалованья, положено на стол 500 р., по штофу водки на неделю; по бутылке рейнвейну на день, меду, полпива, кислых щей, дров и свеч неоскудное число, белье столовое и посуда всякая дворцовая; да истопник и работник, а сверх того карета дворцовая с парой лошадей и конюхом»). Что же говорить о дальнейшем его содержании, все более и более увеличивающемся по мере продвижения по иерархической лестнице (почувствованная им самим разница, к примеру, нашла отражение в его личных календарных записях за 1775 г., когда уже в сане архиепископа он был всего лишь переведен с одной кафедры на другую ‒ с Тверской на столичную Московскую).

Следует сказать, что правила этой игры так или иначе были принимаемы всеми иерархами, вынужденными к придворной службе. Так, современник московского владыки, петербургский митрополит Гавриил (Петров), в течении 30 лет (!) ‒ первенствующий член Св. Синода, безусловно, должен был соблюдать (и соблюдал) внешнюю, блестящую, сторону придворной жизни, как, например, присутствие на дворцовых обедах. Однако келейную жизнь вел простую, можно сказать, бедную, питаясь у себя почти одной вареной капустой. Аскет по природе, по необходимости одетый в роскошные рясы, митрополит Гавриил воспринимал придворную жизнь как повод для смирения и сокрытия своего подвига.

Эпоха, в которую жил митрополит Платон, не предполагала чувства вины относительно всевозможных поступавших к нему дарений, поскольку все значительные события государственной жизни России конца XVIII в., как правило, сопровождались наградами и пожалованиями Церкви и духовенству со стороны царствующих особ. И это было не только нормой: отсутствие таких наград почиталось впадением в немилость. Не обойден вниманием был и московский владыка, начинавший получать материальные знаки высочайшего благоволения буквально с первых своих шагов в церковной иерархии, когда, будучи еще иеромонахом и ректором Троицкой семинарии, был пожалован Екатериной II «довольною денежной наградой» за приветственную речь, произнесенную перед ней в ее приезд в Лавру после коронации в 1762 г.

К слову, император Павел I, посетив в 1797 г. после своей коронации Лавру, точно в таком же случае пожаловал ректору Троицкой семинарии Августину (Виноградскому) золотые часы с бриллиантами. И это был всего лишь иеромонах, даже не епископ! (Первый же подарок самому Платону Павел преподнес, будучи еще девятилетним мальчиком и его учеником: это была собранная им со своего стола тарелка с экзотическими фруктами ‒ роскошью, в то время доступной только в императорском дворце и домах знатнейших вельмож.) Многие же из последующих высочайших пожалований и подарков митрополиту Платону являют собой образцы не только высокого, но и чрезвычайно драгоценного ювелирного искуства (все они сохранились, будучи переданы в свое время самим владыкой в ризницы Чудова монастыря и Троице-Сергиевой лавры).

Панагия митрополита Платона (Левшина). Распятие. Москва или Санкт-Петербург. 1784 г.

Точный учет

Можно сказать, что митрополит Платон жил по принципу «даром получили, даром давайте». Отличаясь завидной и редкой для нашего времени щепетильностью в вопросах своей репутации, он в своих «Записках» не только скрупулезно перечисляет все подарки, пожертвования, пожалования «по мере поступления» их от высочайших особ, но и указывает, как он ими распорядился, особенно если речь идет о проходивших через его руки денежных средствах (которые, в случае их общего подсчета, составили бы немалую сумму: ведь только на постройку Архиерейского дома в Кремле Екатерина II выделила ему 40 тыс. рублей, а император Павла I в связи со своей коронацией дал «на раздачу бедным» 90 тыс. рублей, Александр I - 60 тыс. рублей).

Солоница (ладоница), подарок Екатерины II митрополиту Платону (Левшину). Москва. Мастер А.И. Ратков. 1787 г.

Убедительную картину чрезвычайной бережливости митрополита Платона и тщательности учета прихода и расхода вверенных его распоряжению денежных средств, касающихся не только самой Лавры, но находившейся в ее стенах Троицкой семинарии дают документы архива Учрежденного собора Лавры. Особую статью составляла часть денежных поступлений, уходившая на помощь вдовам священников, инвалидам, содержание богаделен и другие дела милосердия.

В Лавре до сих пор хранятся вклады ее настоятеля, преосвященного Платона: золотые сионы, богослужебные сосуды, серебряные подсвечники и другие предметы церковного обихода. Все это перечислено в его «Записках», и все это безусловно, стоило немалых и по тем временам денег. Очевидно, митрополит Платон, обладавший при своем простом происхождении хорошим природным вкусом, настолько развил его, соприкасаясь с придворной жизнью, что, например, сделанные по его заказу (а часто и по его эскизам) известные нам панагии, представляют собой достойные образцы весьма высокого искусства.

Хотя Троице-Сергиева лавра занимала привилегированное положение по сумме, выделявшейся на ее содержание из Коллегии экономии, однако и этой суммы не хватало на все нужды обители после секуляризации 1764 г. Екатерина II во время посещения Лавры в 1775 г., усмотрев плачевное состояние ее храмов, распорядилась выделить из казны 30 тыс. рублей на приведение их в порядок. Ремонтные работы, развернутые митр. Платоном на эти деньги, стали первой широкомасштабной реставрацией в истории древнего монастыря, вошедшей в нее как «платновская». В течение нескольких лет были капитально поновлены все храмы Лавры, в том числе и древнейший Троицкий собор: поправлены росписи, иконостасы, обновлены кровли, покрашены фасады, осуществлены другие необходимые перестройки и переделки.

Получая от власти достаточно средств без своей просьбы, митрополит Платон не гнушался обращаться к ней за деньгами, если речь шла о вверенных его попечению церковных заведениях - будь то Троицкая, Тверская или Перервинская семинарии, Московская Духовная академия, архиерейские дома, подворья или сама Лавра. И ‒ что удивительно для нашего времени - всегда получал просимое. Суммарный же вклад вытребованных им у власти в результате личных усилий материальных средств, затраченных на благоустроение Лавры, возрождение запустевших и устройство новых обителей (в частности, Перервинский монастырь в первом случае и Вифанский во втором), ремонт храмов своей епархии, вполне сопоставим с добровольными царскими пожалованиями, если только не превышает их.

Две жизни

Почитание власти, особенно монаршей, беспрецедентно сакрализованной в XVIII в., было неотъемлемой чертой личности митрополита Платона. Это почитание сквозит, точнее, этим почитанием буквально дышит все проповедническое наследие знаменитого витии. (К примеру он мог, совершенно в духе своего времени, приветствуя императрицу речью, провести параллель со с евангельскими словами: «Откуду ми сие, да прииде Мати Господа Моего ко мне».) Это же почитание побуждало его «гнать» из Москвы в Лавру при известии о предстоящем высочайшем посещении обители, чтобы самому руководить подготовкой «гратуляции», написанием од, составлением богословских «диспутов». Молодые люди - семинаристы - одевались по его указу в белые хитоны с зелеными лентами поверх обычных платьев, выстраивались в шеренги по обе стороны аллеи, по которой проезжали высокие гости, пели канты. Хлебосольный хозяин обители, принимая их, служил в их присутствии всенощную и Литургию, произносил речи, угощал в своих покоях, в конце концов провожал, получив очередные пожалования на обитель и семинарию.

Однако такое отношение удивительным образом сочеталось в личности московского владыки с детской бескомпромиссностью, когда речь заходила об ущемлении властью интересов Церкви. Именно это свойство, как и полное отсутствие способности лицемерить в этом случае, лежало в основе его непреодолимого и в конце-концов осуществленного желания навсегда оставить все свои придворные должности и искать покой в любезной его сердце Лавре, а позднее - в устроенной по своему вкусу Вифании.

Московский архитектор Одоевцев выстроил для митрополита Платона в Вифанской пустыни, устроенной в 1783 г. «для погребения усопшей о Господе братии Сергиевы лавры», архиерейские покои. Их обстановка сохранялась и после кончины иерарха: еще до революции в них был устроен музей. Вкус митрополита, подкрепляемый достаточными средствами, проявился и тут. Покои были превосходно обставлены, мебель и предметы обстановки были выполнены по специальному заказу аугсбургскими мастерами. (После закрытия Лавры обстановка вифанский келий митрополита Платона легла в основу экспозиции Сергиевского музея-заповедника, посвященной «быту церковников XVIII в.»).

Церковь Спасо-Вифанского монастыря

Только в Вифании, да еще в Перервенском монастыре, и можно было увидеть митрополита Московского Платона на склоне его лет самим собой, когда и гостям из Кембриджского университета он предстал в простом домашнем облачении, шерстяных носках «самой грубой работы», широкополой шляпе, сидящим на скамейке и по-стариковски греющимся на солнце. И здесь его также невозможно было узнать в простой одежде, как в XIV в. не узнан был своим почитателем святой основатель Троицкой обители, сам преподобный Сергия, пока к нему не обратился князь.

В своем завещании, прежде чем перечислить суммы, оставленные в банке на Лавру и Воспитательный дом, на Троицкую семинарию и учеников-платоников, на богадельню, Вифанский монастырь с Вифанской семинарией, он написал: «Денег после меня других не останется, и потому прошу в изыскании их не трудиться; ибо какие были деньги от жалованья и доходов, те все, по желанию моему, распределены».

Кстати, для человека рационального XIX в., каким был его биограф И.М. Снегирев, митрополит Платон ‒ «враг роскоши и расточительности».

В сложившейся ситуации, когда создаются новые государственно-церковные отношения, деятели культуры, педагоги и психологи, современные ученые и писатели, не только свидетельствуют о жизненной необходимости обсуждения вопроса образования в стези исконно российской, отечественной культуры, но и акцентируют непреходящую важность и остроту проблемы выявления педагогической возможности, потенциала доминирующей в России православного вероисповедания как духовной составляющей общенациональной теории воспитания. Но практика и теория советской педагогики продолжительный период времени были в обстановке полного дефицита аутентической, подлинной христианской культуры, вне отечественной религиозно-педагогической идеи.

Исследование духовного наследия, которое было оставлено христианскими просветителями, а также достижимость его использования в российской системе образования, снискали сегодня особую актуальность, так как это содействует введению его в современное культурно-образовательное пространство. Потребность обращения к достоянию просветителей Православной Церкви послужило причиной тому, что российское государство совершенствование в формировании Отечества связывает с духовно-нравственным потенциалом народа, и в первую очередь подрастающего поколения.

На Руси вопросы воспитания всегда основывались на примерах жизни и подвига людей духовных, мужественных и совершенных. В связи с этим, не случайным является исследование культурного наследия Русской Православной Церкви отечественной историей педагогики, где особенной значимостью является педагогическое толкование духовного благосостояния, обогащения ее фактами образовательного опыта и действительностью.

На современной стадии становления российской педагогики предстоит постигнуть отечественную духовную почву, на основе которой возникла конкурентоспособная и продуктивная для своего момента теория воспитания и образования. По этой причине представляется немаловажным обращение к педагогическому наследию одного из самых даровитых государственных и церковных деятелей в ХVIII–XIX вв., святителя Платона (Левшина), митрополита Московского и Коломенского, ключевые факторы формирования личности которого мы попробуем освятить в данной статье.

Платон Левшин – митрополит московский, сын причетника Георгия Данилова, бывшего впоследствии священником, родился 29 июня 1737 г. в с. Чарушникове, в 40 верстах от Москвы. Рассказывают, что его отец звонил к утрени, когда ему сказали о рождении у него сына, и так обрадовался, что, к общему недоумению, перестал звонить и побежал домой. Такова была простота нравов, что никто не поставил ему этого в вину, наоборот, люди, узнав причину перерыва звона, радовались с отцом. По тогдашнему времени, «столь редкое стечение обстоятельств: восход солнца, день праздника великих учителей Церкви и благовест к утрени» сочли предзнаменованием будущего величия новорожденного .

По желанию отца, младенец был наречен в святом крещении Петром. Первоначальное воспитание он получил под руководством своего строгого отца и благочестивой матери. На шестом году ребенка посадили за славянскую азбуку, потом за часослов и псалтирь. Он оказался очень способным и уже через два года мог один, без всякой помощи совершать на клиросе все пение Божественной литургии. Имел «светлый и приятный» голос (впоследствии тенор), за который его любили и в селе, и позже в академии. Конечно, маменька привела маленького Петра за руку в первый раз в храм. Видя любовь сына к чтению, она на последние деньги покупала ему книги. Так «Прямодушие, откровенность, простое обхождение, бескорыстие, живость, горячность, чувствительность были свойствами отца Платона. А набожность, хозяйственность, бережливость, склонность к сохранению чести и ревность к ней были свойствами его матери» .

Отец его в это время уже был священником, но, по стечению обстоятельств, не в Московской, а в Коломенской епархии. По существовавшему порядку, он и детей должен был отдать в Коломенскую духовную семинарию, но ему этого очень не хотелось, и он усиленно просил, чтобы десятилетнего Петра и его младшего брата Александра приняли в лучшую тогда Заиконоспасскую Славяно-греко-латинскую школу, позже преобразованную в академию. Настойчивость отца увенчалась успехом, и дети были определены по его желанию. Когда детей привели на обучение, их принял префект Иоанн Козлович (впоследствии епископ Переяславский; † 1757). Ободряя новичков, он сказал им: «Учитесь, детки, после Протопопове будете». Предсказание его сбылось: Александр«через несколько лет стал диаконом в Москве, у Спаса в Спасской, затем священником у Николая в Хамовниках, а после протопопом Большого Успенского собора, членом Синода. Скончался в 1798 г.» , а Петр-Платон – «протопопов начальником».

Годы обучения для Петра были очень трудны в материальном отношении. Жил вместе с товарищем у старшего брата, пономаря при церкви св. Софии в Москве, что в Средних Набережных Садовниках. Отсюда «ходил босиком в училище, с грошом на обед», причем, по бережливости и бедности, носил в руках свои «новые коты, чтобы не истоптать их, и одевал их только у Академии» .

Всю жизнь он был веселого нрава, любил посмеяться и пошутить, но не увлекался юношескими забавами, все свободное от уроков время он посвящал посещению богослужения и чтению книг, какие только попадались ему,– прочел он, например, Четьи-Минеи, Пролог, «Камень веры», «Маргарит», «Обед духовный». Так он писал о себе: «Можно по истине сказать, что не знал ничего, кроме трех мест: дома, церкви и школы» . Поэтому учился он блестяще, а необычайные способности скоро выдвинули его из среды товарищей и обратили на него внимание учителей, так что однажды был переведен через класс. Но на его судьбу выпало испытание – в этом классе учили греческий язык, а приобрести учебник не было средств. Петр видел, что в познании языка он отстает от товарищей. Тогда он попросил у одного из них учебник греческого языка. Юношу, жаждущего получить знания, не испугало то, что учебник был на латинском языке, он его переписал и стал учиться самоучкой. Так будущий митрополит самостоятельно выучил латинский и греческий языки, а позднее свободно владел и французским. Блестящие достижения в учебе привели к тому, что когда в Москве открылся университет, он был назначен туда студентом. Петр отказался из-за большого желания принять монашеский постриг. По академическому обычаю Петру Левшину, как его тогда уже называли, было дано послушание – интерпретировать Катехизис по воскресным дням. За его толкования Катехизиса Петра и назвали «вторым Златоустом» и «московским апостолом».

О талантах Петра Левшина дошел слух до Петербурга. Знаменитый в то время придворный проповедник архимандрит Гедеон (Криновский), настоятель Троице-Сергиевой Лавры, вызвал его на должность наставника риторики. 14 августа 1758 года двадцатилетний юноша был пострижен в монашество наместником Лавры Гавриилом, впоследствии митрополитом Петербургским, и получил имя Платон. А уже «30 августа в Московском Успенском Соборе митрополитом Московским Тимофеем (Щербатским), Платон посвящен был во иеродиакона» . Архимандрит Гедеон от души полюбил его, и с тех пор начинается быстрое возвышение Платона. Его покровитель не раз брал его с собою в Петербург и там познакомил с могущественнейшими вельможами Елизаветинского царствования, графами Разумовским и Шуваловым – известным покровителем просвещения. Познакомился о. Платон и с тогдашними русскими архипастырями: митрополитом Димитрием Сеченовым, архиепископами Сильвестром Петербургским, Тихоном Воронежским, Георгием Конисским и другими. «1759 года 20 июля рукоположен во иеромонаха Палладием, епископом Рязанским на Троицком подворье, в домовой церкви Казанской Богоматери» и назначен на должность префекта и учителя философии Троицкой семинарии, а в 1761 году был сделан ректором семинарии и наставником богословия.

Но еще быстрее пошел его карьерный рост с воцарением Императрицы Екатерины II. Впервые ректор о. Платон удостоился Высочайшего внимания во время посещения Государыней Лавры после коронации, в 1762 году. Он встретил высокую гостью блестящим словом, окруженный воспитанниками семинарии, одетыми в особые одежды, с венками на головах и пальмами в руках. Они пели оду и канты духовного содержания, специально сочиненные по этому поводу о. Платоном. За эту встречу, он получил от Императрицы награду и Высочайшим указом был возведен в наместники Лавры. Ведомо ли было иеромонаху Платону, что встреча с государыней изменит всю его дальнейшую жизнь? Оба, заметим здесь, не знали, сколь сложными окажутся их взаимоотношения в будущем. Ни императрица, ни иеромонах не ведали, что станут, выражаясь современным языком, едва ли не главными идеологическими противниками .

По обычаю русских царей Екатерина II прибыла на поклонение мощам преподобного Сергия в мае 1763 года. Наместник Лавры Платон (Левшин) торжественно принял императрицу и в этот же день он произнес проповедь «О благочестии», понравившуюся Екатерине II. Последняя изъявила ему свое благоволение в самых милостивых выражениях, а проповедь велела напечатать.

Обратив особенное внимание на ученого монаха, Екатерина решила поручить о. Платону важную обязанность преподавания Закона Божия наследнику престола, цесаревичу Павлу Петровичу.«Когда императрица выбрала Платона в законоучители к государю наследнику, иеромонах посчитал для себя главной задачей дать церковное воспитание Павлу Петровичу. При Дворе (в церковной среде было известно о том) превозносились взгляды Вольтера, Дидро, Д’Аламбера; в присутствии императрицы нередко раздавались не только либеральные, но и кощунственные речи о христианстве и Церкви. И таковое можно было услышать не только при Дворе. Очевидно, подобное попрание веры и нравственности должно было вызвать протест со стороны лиц, которым были дороги интересы Церкви. Иеромонах Платон осознавал это, как и то, что в первую очередь требовалось улучшить состав малоуважаемого духовенства, для чего необходимо было повышать уровень духовных школ . Но главное, главное Платон видел в том, чтобы подготовить для России праведного государя, преданного Православной Церкви.

Молодого законоучителя окружали царедворцы и люди высшего аристократического круга, русские и иностранцы, представители старины и новизны, люди разного духа. Здесь, где азиатская роскошь соединялась с европейской образованностью, ум с любезностью, отечественное с чужестранным, ему надлежало сохранять достоинство своего звания и важность сана. Иеромонах понимал: все его слова должны быть уроками и все поступки – примерами. Строгая жизнь Платона и величавый образ его не могли не произвести впечатления на Павла Петровича, и неслучайно в короткое время законоучитель сумел приобрести доверие, любовь и уважение своего ученика и даже стать его духовником . «Великий князь,– отзывается в своей автобиографии святитель,– был горячего нрава, понятлив, но любил развлекаться. Однако высокий воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен, и рассуждение ли или разговор относительно Бога и веры были ему всегда приятны» .

Кроме учебных занятий, о. Платон с особенным усердием занимался проповедью и поэтому сверх должности законоучителя цесаревича носил звание придворного проповедника. Он стал им после смерти епископа Гедеона. «Какую он ясную голову имеет, – говорил граф Н. И. Панин об отце Платоне, – дай Бог только, чтоб этот человек духовный у нас не испортился, обращаясь между прочими, в числе которых всяких довольно» . Именно в это время во всем блеске развернулся его замечательный ораторский талант, изумлявший всех и производивший неотразимое впечатление на слушателей. Живой, добродушный, с впечатлительным характером, скорый на гнев и на милость и в то же время необыкновенно симпатичный иеромонах Платон с его живой, остроумной речью, пересыпаемой множеством тонких острот, самых разнообразных сведений по разным наукам, сопровождаемой широкими жестами и веселой мимикой лица, кажется, притягивал к себе всех. Все делались его друзьями. Красивая наружность проповедника, его звучный голос и талантливое произношение увеличивали силу впечатления от проповедей о. Платона. «Отец Платон,– не раз говорила Императрица,– делает из нас все, что хочет: хочет он, чтобы мы плакали,– мы плачем». Часто Екатерина испытывала оратора, давая ему тему для проповеди перед самым ее произнесением, – и всякий раз проповедник показывал, что он обладает несравненным даром импровизации. Столь же сильное впечатление производило и служение о. Платона: сам, будучи впечатлителен, он умилялся при трогательных словах молитв и умилял других. Сколь был он умен, столь, кажется, был и непрост. «Его называли великим, гениальным, пред ним преклонялись, его осыпали милостями, ему завидовали. Но, по его собственному признанию, гордыня все же пряталась у него за внешним смирением» .

В течение первых двух лет своего законоучительства при Дворе, отцу Платону, уступая желанию Екатерины, приходилось, вовлекался в парадные и неофициальные придворные встречи со знаменитыми иностранцами. Не смотря на то, что Платон и читал по-французски и владел немного и разговорной речью, тем не менее, главным разговорным языком у него с достаточно учеными иностранцами была – общеевропейская латынь. Только через латынь он мог показать красноречие и гибкость ума. Однажды для австрийского короля Иосифа II, который путешествовал по России инкогнито под именем графа Фалькенштейна, Платон избран был даже специально гидом по древностям Москвы. И на вопрос Екатерины королю Иосифу, что он нашел достопримечательного в Москве, тот, не задумываясь, сказал: – «Платона». И он блистал к гордости Екатерины, в ее окружении. Живя при Дворе, о. Платон, однако, не увлекался шумной придворной жизнью, любил уединение и почти никуда не выезжал .

Так о. Платон проводил время с 1763 до 1766 г., когда именным указом Императрицы он был посвящен в архимандриты Троицкой Лавры «в Петергофе митрополитом Димитрием Новгородским» . «Но в 1770 году сентября 22 дня, пожалован он прямо в архиепископы в Тверь, и посвящен при Дворе октября 10 дня, преосвященными: Гавриилом, митрополитом Киевским, Гавриилом, архиепископом С.-Петербургским, Иннокентием, архиепископом Псковским и Григорием, Унгровлахейским, в присутствии Императрицы и случившегося прусского принца Генриха, для которого, чтобы видеть ему этот обряд, отложено было до того дня посвящение» .

Заняв Тверскую кафедру, архиепископ Платон показал, что он обладал не только блестящим ораторским талантом, но и громадными дарованиями администратора. Тверь, после пожара в 1763 г., и вся вообще тверская епархия были в расстройстве. Архиепископ Платон со всем ему присущим рвением стал обстраивать свою кафедру. При назначениях на приходы давал предпочтение только тем кандидатам, которые имели образование, чем намного сократил приходы, уменьшил размножившееся число клириков, улучшил состояние семинарии, привел в порядок консисторский архив. Образование духовенства, материальная его обеспеченность, благолепие храмов, благоустройство обителей – все это было предметом неусыпных забот гениального архипастыря и все это его трудами было приведено в цветущее состояние. Двенадцать лет провел он на Тверской кафедре и в это время так полюбил свою епархию, что нередко обещал сам себе и своей пастве не переходить ни на какую другую кафедру. Но в начале 1775 года императрица, проезжая через Тверь, лично вручила владыке Платону указ о переводе его в архиепископы Московские. Напрасно архипастырь отказывался, на его прошение остаться в Твери, государыня собственноручно написала: «Держусь моего Указа». Пришлось проявить послушание.

В московской епархии деятельному архипастырю с самого начала пришлось много потрудиться; после чумы 1771 года и мятежа епархия находилась в самом бедственном положении. Духовные училища пришли в расстройство, архиерейские покои стояли в запустении. И Платон с обычной энергией принялся за дело. Как писал сам Платон, «в производстве дел он не взирал ни на сильные лица, ни на просьбы, ни на слезы, коли то находил со справедливостью законною несообразным и с расстройством общего порядка паствы». Он положил начало строгого надзора за священством и порядком церковной жизни через благочинных, которые заменили поповских старост и заказчиков, для этого опубликовал в 1775 году инструкцию для благочинных, а в 1800 году – учреждение о крестных ходах в Москве. При любом случае акцентировал на образовательном цензе у духовенства. Пришлое духовенство скоро почувствовало твердую руку архипастыря. Священнослужителей, жизнь которых не соответствовала их сану, владыка запрещал в служении или переводил в другие места, а некоторых отправлял в монастыри «на исправление». На освободившиеся места назначал достойных. Сам нередко неожиданно посещал монастыри и приходские церкви в Москве, сам пел и читал за богослужением, стоя на клиросе. «…Чрез 15 лет едва не всю Москву снабдил учеными и добросовестными священниками», а в другом месте скажет о московском духовенстве: «Я его застал в лаптях и обул в сапоги, из прихожих вывел в залы к господам» .

С самого начала своего служения в Москве (1778 год) владыка богато украсил Лавру. Почти во всех храмах содеял стенную роспись и новые иконостасы, устроил Серапионовскую и Максимовскую палатки. А в 1808 г. покрыл медью с позолотой главы в Троицком и Успенском соборах. Сделал сень серебряную на столбы в Троицком соборе и серебряную раку над мощами пр. Никона. В 1795 г. митрополит принес в дар дарохранительницу, серебряный семисвечник, имеющий вид разделяющейся на семь частей ветви с чеканными листьями, что представляет собой эталон художественной ювелирной работы и в то же время христианского настроения благотворителя. Владыка возобновил и украсил Чудовские церкви в Кремле, устроил там же крестовую церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. Его попечением сооружались деревянные хоромы на Заборовском и Хамовнических подворьях. Думал он и о возобновлении заброшенного дома митрополита Тимофея (Щербацкого) в селе Черкизове, любимом летнем приюте московских святителей, начиная с древнейшего его владельца, святого Алексия митрополита. В Черкизове, позади древней церкви во имя пророка Илии, на холме, владыка восстановил сад, насадил березовые рощицы.В старом Симонове, у древней церкви в честь Рождества Богородицы, по замыслу архиепископа поставят скромный памятник над могилами схимников Троицкой обители Пересвета и Осляби, положивших живот свой в битве на поле Куликовом. В Архангельском соборе Кремля над гробницами государей появятся медные доски с надписями. Кроме того, митрополит основал и благоукрасил монастырь Вифанию, в 1779 году возобновил Николаевскую Берлюковскую пустынь и архиерейские палаты в Москве, в 1808 году построил храм во имя Святой Троицы в Троицком Стефано-Махрищском монастыре Владимирской губернии и т. д. .

Владыка Платон в келейной жизни любил умеренность и простоту, был врагом расточительности и роскоши, но когда выезжал публично, то с большой торжественностью. По характеру хотя иногда и вспыльчив, но был добр, милостив, отличался терпимостью, остроумием и был очень патриотичен. Но когда считал нужным, не считался он и с тем, что мог навлечь на себя царское неудовольствие, чем иногда и пользовались враги митрополита, опасавшиеся его ума и влияния. Лишь только дружба с Г. А. Потемкиным спасла его однажды от царской опалы, когда его чуть было не обвинили в масонстве за связь с И. В. Лопухиным и И. П. Тургеневым. Тогда его оправдало найденное в бумагах Н. И. Новикова письмо Лопухина, где он сообщает, что «никак не мог убедить Платона вступить в их общество».

1776 год был для московского святителя годом тяжелого испытания. В начале года скончалась ученица владыки и духовная дочь, государыня цесаревна Наталия Алексеевна. Когда же в том же году цесаревич Павел Петрович обручился с новой невестой, принцессой Виртембергской, то преосвященный Платон и к ней был определен в наставники Закона Божия. Затем он же совершил обряд присоединения августейшей невесты к православию и Таинство брака с цесаревичем. В лице своей новой духовной дочери архипастырь приобрел покровительницу .

В 1787 году архиепископ московский достиг высшего духовного звания, какое существовало в русской церкви,– сана митрополита. Это произошло совершенно неожиданно для святителя. В день апостолов Петра и Павла, он служил в Успенском соборе торжественную литургию, за которой присутствовала императрица со своими двумя внуками – Александром и Константином Павловичами. Во время службы он вдруг услышал, что протопресвитер Памфилов поминает его митрополитом, думая, что Памфилов, его недоброжелатель, говорит это в насмешку, владыка Платон заметил о. Памфилову: «Вы ошиблись». «Так велено», – был ответ, но затем и протодиакон возгласил его митрополитом. Тогда Платон немедля повернулся и отвесил из царских врат молчаливый поклон присутствующей императрице. А после литургии произнес красноречивое слово. Вышел митрополит из собора уже в белом клобуке. Таким образом, ровно через пятьдесят лет со дня своего рождения, бедный сын дьяка сделался митрополитом первопрестольной столицы русской. На другой же день (12 апостолов) в добавку Платон получил еще бриллиантовый крест на клобук..

Но, достигнув высшей степени иерархической, владыка скоро испытал и все тяготы, сопряженные с ней. В то же время его здоровье, надломленное неусыпными трудами, начало все более и более, слабеть. В 1792 году он обратился к императрице с прошением уволить его на покой, оставив настоятелем Троицкой лавры. Екатерина отвечала на это прошение назначением архипастырю на помощь викария. Митрополит Платон, окончательно поселился в Лавре и стал бывать в Москве один или два раза в год. Впрочем, при всем том, трудов у святителя оставалось немало: к нему присылались все дела синодские, важнейшие дела епархиальные, а ко всему этому присоединялись и заботы по управлению Лаврой. 6 ноября 1796 года важное событие вызвало митрополита из его тихой жизни в обители – скончалась императрица Екатерина II. На престол Русский взошел ученик святителя, император Павел I. Немедленно по вступлении на престол, Государь известил об этом своего учителя собственноручным письмом. Все ожидали, что архипастырь будет осыпан особенными милостями нового царя, который всегда любил владыку Платона и постоянно переписывался с ним, оканчивая свои письма словами: «Ваш верный друг Павел». Этого, однако, не случилось: известно, что великодушный характер Павла Петровича был склонен к излишней доверчивости, а врагов у владыки при Дворе было немало. Впрочем, Государь, несмотря на клевету врагов святителя, никогда не лишал благоволения своего бывшего учителя. Приехав в 1797 году в Москву на коронацию, он посетил старца, страдавшего в то время мучительной болезнью, ласково разговаривал с ним и пожаловал ему орден св. Андрея Первозванного, 5 апреля того же года святитель возложил императорскую корону на главу своего царственного ученика. Все время короткого царствования Павла I престарелый архипастырь жил большей частью в своей любимой Вифании, занимаясь епархиальными делами, устройством Вифанской семинарии, проповедованием и богослужением, причем, он особенно любил петь на клиросе за псаломщика. Среди этой мирной жизни внезапно поразила иерарха неожиданная весть о смерти его царственного воспитанника, императора Павла Петровича, а в сентябре 1801 года ему пришлось совершать помазание на царство нового императора Александра Благословенного. По окончании коронационных торжеств снова потекла трудовая, но спокойная жизнь святителя, то в Лавре, то в Перервинском монастыре. В царствование Александра I Платон был уже совершенно больной и доживал свои дни на покое у Троицы и в Вифании. В Москву он посетил только на коронацию и еще в 1809 г., для того, чтобы встретить государя. Он любил жизнь, но мысли были ориентированы к смерти. Ничто его теперь не интересовало, так, получив при рескрипте Александра I орден св. Владимира 1-й степени, он только приложился губами к подписи Александра на рескрипте, а на орденские знаки, даже не взглянув, передал для хранения в ризницу. Он часто ложился в заготовленный гроб, примеряясь к образу вечного сна.

Предсмертные годы жизни митрополита Платона были омрачены войнами Отечества с французами и нашествием Наполеона. В этих трагичных явлениях почтенного возраста и удрученный болезнями святитель явил себя истинным сыном Отечества и ревностным благодетелем на военные нужды. Когда же враг подступил к самой Москве, владыка Платон, не желая покинуть свою паству, невзирая на тяжелую болезнь, лично посетил столицу. Прошел слух среди жителей первопрестольного града, что он поведет народное ополчение против Наполеона, но разбитый параличом, он не мог уже и говорить связанно, и его увезли накануне вступления французов в Москву. И всю осень достопамятного 1812 года митрополит Платон провел на одре болезни, в своей любимой Вифании. Быстро таял 75-летний святитель, как догорающая свеча, и, наконец, окончил свое земное поприще 11 ноября 1812 года, перед смертью имея утешение слышать, что враг бежит из первопрестольной столицы русской .

Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что его лучшие высоконравственные качества были сформированы окружающими его с детства родными и близкими ему людьми. Его терпение, смирение, трудолюбие и первые чувства той неугасимой любви к Богу и окружающим его людям, которая согревала его сердце на протяжении всей жизни, определили степень развития его духовных потребностей и интересов, а природный ум и терпение, добрый и общительный нрав всегда вызывали ответную любовь и уважение окружающих. Также на становление личности именитого иерарха оказали положительное влияние лишения и трудности жизни семинариста, строгая личная дисциплина, чтение книг.

Совершенный оратор, владыка митрополит был и первоклассным администратором. Все те лучшие мероприятия, какие были проведены в Русской Церкви в конце XVIII и начале XIX века, мы обязаны святителю Платону. Его административная организация введения дел в епархии отличалась широтою замысла, практичностью ее выполнения и строгим согласием с церковными правилами и законами. Много и других прекрасных качеств украшали владыку Платона как иерарха, как сына своего Отечества и просто как человека. Его откровенность и нелицеприятие стояли выше всех себялюбивых расчетов.

Добродушие архипастыря, его незлобие, задушевность и простота – все эти качества умиляли всех, кто хотя мало знал его. Оттого-то он и пользовался такой любовью и уважением людей всех сословий, от первых вельмож до простых крестьян. Он был тем примером, когда в человеке сочетаются научные знания, высокий уровень профессионализма и богатство религиозного опыта. Такой синтез происходит естественно, в силу единства духовной и физической природы человека и обеспечивает нормальную гармоничную жизнь, к которой призвано человечество.

ИСТОЧНИКИ

1. Анисов Л. Отец московского духовенства. СТСЛ, 2009.

2. Барсов А. Очерк жизни митрополита Платона М., 1891.

3. Карташев А.В. Очерки по истории Русской Церкви. Т. II. М., 1991.

4. Платон, митр. Московский. «Из глубины воззвах к тебе, Господи…». Автобиография. М., 1996.

5. Платон (Левшин), митр. Азбука добродетели. М., 2005

Игумен Амвросий (Калабухов)

Года - ректор семинарии и учителем богословия.

Большой заслугой митр. Платона (тогда еще архиепископа), вскоре после назначения его на Московскую кафедру , было уничтожение "бесчестного крестца" у Спасских ворот, где собирались отрешенные от мест, а иные и запрещенные или состоящие под судом "бродяги-попы". За самую малую цену (5-10 коп.) нанимались они служить обедни. "Делало это нестерпимый соблазн, но Бог помог архиепископу все сие перевести, так что сего и следа не осталось, хотя оно продолжалось, может быть, через несколько сот лет и хотя прежние архиереи о том же старались, но не успели". И мало того, что не успели, но всего несколько лет назад попытка еп. Амвросия уничтожить этот крестец была одной из причин, приведших к мятежу и его убийству; так что кроме всего прочего, для этого дела требовалось и немалое мужество.

Уменьшил митр. Платон и число домовых церквей, соединил приходы, чтобы они могли безбедно содержать священников, так как заметил, что чем беднее духовенство, тем более подвержено оно разным порокам.

"Не много уважал" он и принятые тогда выборы прихожанам священно- и церковнослужителей, которые часто вели к злоупотреблениям. Сначала многие были этим недовольны, но потом увидели, что священники им назначаются хорошие и гораздо лучше выбранных ими, и перестали роптать.

Как писал сам Платон, "в производстве дел он не взирал ни на сильные лица, ни на просьбы, ни на слезы, коли то находил со справедливостью законною несообразным и с расстройством общего порядка паствы". Когда считал нужным, не считался он и с тем, что мог навлечь на себя царское неудовольствие. Этим пользовались враги митрополита, опасавшиеся его ума и влияния. Было время, когда только дружба с Потемкиным спасала его от царской опалы. За связь с Лопухиным и Тургеневым его чуть было не обвинили в масонстве. Оправдало его только найденное в бумагах Новикова письмо Лопухина, который писал, что "никак не мог убедить Платона вступить в их общество".

Так получилось и при восшествии на престол имп. Павла. Павел очень любил своего бывшего учителя, 15 лет переписывался с ним, но на него произвело неприятное впечатление то, что во время коронации митрополит предложил ему при входе в алтарь снять шпагу. Заметнее охладел к нему Павел после того, как преосвящ. Платон протестовал против награждения духовенства орденами.

Между тем силы митрополита иссякали. Еще в сравнительно молодом возрасте он страдал от тяжелых геморроидальных и почечных колик (от камней в почках), доводивших его подчас до полного изнеможения. С годами приступы усилились, заставляя опасаться за его жизнь. Не раз просил он об увольнении на покой, но получал ответ, что может, когда захочет, жить в Троице-Сергиевой Лавре, поручив дела викарию.

В или г. с ним произошел удар, от которого митрополит уже не оправился. Силы его слабели. Управление делами он постепенно передавал викарию, еп. Августину. Наконец, в г. он был освобожден совершенно до выздоровления. Но после этого (уже в самом конце своей жизни) митр. Платону пришлось перенести страшное душевное потрясение - нашествие Наполеона, взятие и пожар Москвы. Когда уже столица начала пустеть, улицы ее были наполнены только отъезжавшими из нее или обозами с военными снарядами и ранеными, тогда из Вифании прибыл митр. Платон в последний раз взглянуть на любезную ему Москву. Говорят, что он хотел было ехать на Бородинское поле или Поклонную гору и благословением своим одушевить воинство к битве за Москву.

Приехав в Чудов монастырь 28 августа, он сел в креслах на входном крыльце и долго со слезами смотрел на Кремль, как будто прощаясь с ним и как будто предчувствуя свою вечную с ним разлуку и его жребий.

1 сентября митр. Платон возвратился из Москвы в Вифанию, а 2-го французы заняли столицу. Но после этого митрополит никак не хотел оставлять Вифанию, и только когда неприятель стал появляться в ближних селениях, принуждаемый окружающими, выехал в Махрищи.

Митр. Платон был одним из величайших русских святителей XVIII в. и плодовитейшим духовным писателем своего времени. Он не только писал и проповедывал, но и других побуждал к тому же. Духовная литература того времени по количеству произведений и по качеству содержания была обширнее и богаче светской.

С наблюдательным, верным взглядом на людей и на вещи, с счастливой памятью, он имел дар слова как в проповеди, так и в рассказах. Свободны, простой, живой, увлекательный, любил слушать, любил и сам говорить. Проповеди его - не образец красноречия, но надобно было видеть и слышать его декламацию без порывов и вспышки, всегда умеренную, всегда достойную седин, сана и святыни. Он знал тайную силу голоса, всегда у него светлого; знал, где возгреметь и где стихнуть для своей цели, разумел действие движений и не сокрушал, но речь его была исполнена жизни, и если не все, слушая проповеди его, отирали слезы, то, конечно, никто не выходил из церкви без сожаления и желания еще послушать его.

Умный и образованный, обладавший редким умением отличать и выдвигать талантливых людей, он любил храм и богослужение, дорожил церковной стариной и заботился о сохранении ее.

Глубокая чувствительность души его проявлялась при богослужении, почти всякий раз при чтении Символа веры и молитвы Господней он заливался слезами от душевного умиления. К Божественной трапезе всегда приступал со слезами. Отличительными свойствами его благородной души были: благодарность, прямодушие и чистосердечие.

Память его благоговейно чтится из рода в род, а совершающиеся по временам знамения милости Божией, исцеления у гроба его служат несомненным вестником того, что за гробом почивший обрел себе блаженную часть спасаемых.

Некоторые случаи из жизни митр. Платона

Однажды в Троицкой Лавре монах принес ему кусок черного заплесневелого хлеба с жалобой, что кормят таким хлебом. Митрополит, взяв этот кусок, стал его есть, между тем завел разговор с монахом и, когда съел, то спросил, как будто забывши, с чем монах пришел к нему. "Жаловаться на дурной хлеб", - отвечал монах. - "Да где же он?", - спросил митрополит. "Вы его изволили скушать", - "Ну, поди и ты сделай тоже, что я", - сказал ему спокойно митрополит. Урок терпению монашескому.

Игуменья Новодевичьего монастыря Мефодия любила вспоминать, как у нее во время оно бывал в гостях покойный митр. Платон. Когда он приезжал к ней неожиданно, и она просил его остаться обедать, то он бывало уж непременно спросит: "А старая гречневая каша есть? А то не сяду с тобой обедать". Если в игуменской келье не оказывалось старой гречневой каши, то послушницы отправлялись на поиски по всем кельям и, конечно, почти всегда находили любимое кушанье владыки.

Пользуясь подозрительностью Павла (императора), придворная интрига злоупотребляла этой слабостью доброго по природе государя. Завидуя митр. Платону, которого император отличал знаками особого благоволения и доверия, завистники желали уронить его в глазах Павла. Известно, что император вел переписку с Платоном. Вот ему и сказали: "Ваше Величество, вы все пишите Платону, он мало ценит ваши письма; ведь он ими оклеивает окна". Павел вспылил, и подозрение запало в его душу. Приехав в Москву, он неожиданно для Платона прибыл в Вифанию. Платон встретил его с радостью, но мрачный вид императора дал понять изучившему его Платону, что он переживает мучительно состояние. "Веди меня по твоим комнатам" , - сказал император. Платон его водит, а император все присматривается к окнам.

Ты не все показал мне комнаты!

Государь! Ты видел все, отвечал Платон.

Нет не все, раздраженно возразил император.

А если ты сомневаешься, государь, возьми мелок и отмечай всякую дверь. Увидишь без отметки дверь, ну значит, там не был. Убедившись, что митрополит сказал правду, Павел, войдя в зал, открыл ему причину своего странного поступка. "Мне сказали, что ты моими письмами оклеиваешь окна".

Митрополит опускается на колени и говорит: "Государь! Умолял я тебя и теперь умоляю: не верь ты клевете. Она пагубна для тебя вдвойне: пагубна как для человека, пагубна как для монарха". Тронутый искренним словом своего духовного наставника, Павел бросился к нему на шею, как стоял тот на коленях, и стал целовать его. Между тем императрица, любовавшаяся до того из окна гостиной на Лавру, вдруг оборотилась к стороне залы. Увидев как император почти накрыл собою стоявшего на коленях митрополита, она бросилась туда. "Что такое? Что такое?" - отчаянно крикнула она.

Император, поняв ее ошибку, рассмеялся. Он поднял митрополита и сказал ему: "Зови, владыка, своего повара и заказывай ему обед; я буду у тебя обедать и останусь ночевать". Император был весел, осматривал местность и весь день провел в беседе с знаменитым святителем, а уезжая на другой день, приказал ему в гостинной комнате, в память его пребывания и ночлега, устроить императорские гербы.

Однажды митр. Платон стоял на хорах придела Преображения, а возле него встал какой-то священник, не видавший никогда митрополита, к которому имел дело. Перед выходом с евангелием причетник поставил свечу в северных дверях, а сам, полагая, что пока будут читать "блаженн", успеет сбегать вниз, побежал по лесенке. Между тем, диакон подходит с евангелием к северным дверям, а свечу некому понести. Митрополит, заметив это, говорит священнику: "Возьми свечу, понеси". - "Не подобает", - отвечал батюшка, - я иерей". Тогда митрополит идет сам, берет свечу, преподносит ее, а по входе диакона в алтарь, становится против царских врат, пока священник преподал благословение, затем относит свечу на южную сторону и, поставив ее на место, кланяется спесивому батюшке: "а я митрополит!".

Сочинения

Акафист кн. Даниилу. М., 1795.
Акафист преп. Сергию Радонежскому чудотворцу. М., 1795.
Инструкция благочинным священникам. М., 1775.
Катехизис, или первоначальное наставление в христианском законе, толкованное всенародно, 1757 и 1758 гг., ч. 2. М., 1781.
Краткий катехизис ради обучения малолетних детей христианскому закону. М., 1775 и Вена, 1773, вып. 8.
Сокращенный катехизис для обучения отроков с присовокуплением молитв и христианского нравоучения.
Сокращенный катехизис для священнослужителей с прилож. мест из слова Божия, правил св. апостол. и св. отец и духовного регламента и присяг. М., 1775.
Православное учение, или сокращенное христианское Богословие, с прибавлением молитв и рассуждения о Мелхиседеке. СПб, 1765.
Увещание раскольникам с чиноположением, как принимать обрающихся из них к Православной вере. СПб, 1766.
Христианское нравоучение к первой русской азбуке.
Наставление для окрещенного им из турок Магмета в св. крещении Моисея Петровича Платонова.
Житие св. Сергия Радонежского.
Краткое истор. опис. Свято-Троиц.-Серг. Лавры, 1790 г.
Записки о путешествии в Киев, 1804, изд. Снегиревым в Приб. к жизни митр. Платона. М., 1856.
Путевые заметки о путешествии в Ростов, Ярославль, Кострому, Владимир, 1792 (там же).
Краткая Российская церковная история. М., 1805 в 2-х ч.
Записки о своей жизни митр. Платона (с 1808 до 1812 г. ведены наместн. Лавры Самуилом Запольским).
Ответы на 16 вопросов Вольтера.
Проповеди (в количестве 500).
Переводы: 31 письмо св. Григория Богослова (из Тацита), с греч. Три слова Иоанна Златоуста, Слово св. Иоанна Дамаскина на Успение Божией Матери, Слово св. Епифания Кипрского, Три слова св. Григория Богослова.

Литература

Дмитриев Д. С. Платон, митр. Московский и его обитель. М., 1898.
Смирнов С. История Троицкой лаврской семинарии. М., 1867.
Его же История Московской Славяно-Греко-Латинской академии. М., 1855.
Беляев А. А. Хозяйственная деятельность митр. Платона. М., 1899.
Четыркин Ф. В. Платон, митр. Московский, 2-е изд. СПб, 1899.
А. Б-в Жизнь Платона, митр. Московского. М., 1891.
Снегирев И. М. Жизнь Моск. митр. Платона, 4-е изд. М., 1891.
Его же Подробности жизни митр. Платона. Тр.-Серг.-Лавра, 1900.
Надеждин А. Митр. Моск. Платон Левшин как проповедник. Казань, 1883.
Виноградов В. Платон и Филарет, митр. Московские (Сравнит. характеристика их нравств. облика). Серг. Посад, 1913.
Его же Наследие митр. Платона в ист. Моск. дух. акад. Серг. Посад, 1914.
Новаковский В. Платон, митр. Московский, 3-е изд. СПб, 1883.
Смирнов С. К. Автобиогр. Платона, митр. Московского. М., 1887.
Смирнов Ист. христ. прав. церкви, с. 283-285.
Беляев А. А. Митр. Платон, как строитель национальной духовной школы. Серг. Посад, 1913.
Его же Национальный дух митр. Платона. Серг. Посад, 1913.
Его же Профессор Моск. дух. акад. И. С. Казанский и его переписка с архиеп. Костромским Платоном, вып. 1. Серг. Посад, 1910.
Лысогорский Н. В. Моск. митр. Платон Левшин, как противораскольничий деятель. Киев, 1907. Росто-на-Дону, 1907.
Поселянин Е. Русская церковь и рус. подвижники 18 в. СПб, 1905, с. 107-119.
Его же Об изучении жизни и трудов и чествования памяти Платона, митр. Моск. Серг. Посад, 1912.
Розанов Н. Моск. митр. Платон (1737-1812).
Громогласов И. Новое исследование о Моск. митр. Платоне.
Муретов С. Письма митр. Платона к высоч. особам с предисл. и примеч. М., 1895.
Его же Поздравление Вифанской дух. семинарии в день тезоименитства Моск. митр. Платона. М., 1897.
Захарченко М. М. Киев теперь и прежде. Киев, 1888, с. 109.
Шемякин В. И. Москва, ее святыни и памятники. М., 1896, с. 124, 128, 161.
Бережанский Н. Уголок митр. Платона (Рус. палом., 1912, № 52, с. 826-828).
Горский М. Русский Златоуст (Рус. палом., 1912, № 49, с. 771, 772).
Едлинский М. Подвижники и страдальцы за веру правосл. и землю свято-русскую, т. III, 3- е изд. СПб, 1903, с. 266-290.
Савва, архиеп. Хроника моей жизни. С. Посад, 1901, т. III, с. 179, 369; 1902, т. IV, с. 41, 72, 85, 98, 109, 115, 153, 200, 340 пр. 5, 632; 1904, т. V, с. 230, 231, 770, 939; 1906, т. VI, с. 2, 87, 397, 445; 1911, т. IX, с. 91, 92, 213, 285, 308, 377.
Строев П., с. 131, 141, 444.
Розанов Н. История Моск. епарх. упр., ч. III, кн. I, с. 5, 6, 7.
Вознесенский Давид. пуст. Серп. у., Моск. губ. (краткий истор. очерк к 400 лет. ее существ. 1515-1915). М., 1915, с. 28, 29.
Благовещенский И., прот. Архиеп. Евгений Казанцев (биогр. очерк). М., 1875, ч. I, с. 7-25), ч. II, с. 13, 121-125.
Никифор, иером. Сборн. для любит. дух. чтен. М., 1888, с. 192, 202, 204, 205, 296-298, 315, 318, 323-334.
Булгаков, с. 1405, 1414.
Толстой Ю., № 125.
Гатцук Календарь на 1883 год, с. 134.
Ратшин, с. 101, 178-191.
Голубинский, с. 278, пр. I, 338, 339.
Зверинский, т. II, с. 409.
Денисов, с. 82, 426, 438, 450, 478, 490.
Заведеев П. История русского проповедничества от XVII в. до настоящего времени. Тула, 1879, с. 140.
Поторжинский М. А., прот. История русской церковной проповеди. Киев, 1891, с. 610-655.
Летопись Е. А., с. 754, 758, 768.
Списки архиереев, № 125.
Контата в память в Бозе почившему Платону, митр. Московскому (Моск. церк. вед., 1897).
Старч. сов. подв. благоч. XVIII-XIX вв. М., 1913, с. 147, 249.
Портреты имен. муже рос. церкви. М., 1843, с. 75, 76.
Платон, митрополит и основанная им Вифанская обитель. См.-Троицк. Серг. Лавра, 1909.
Письма Филарета, митр. Моск. к высоч. особам и др. лицам. Тверь, 1888, ч. I, с. 77 пр. 1; 102; ч. II, с. 27, 97, 98, 185, 260, пр. 2 и 261.
Обзор. рус. дух. лит., с. 403.
Платон, митр. Московский и Спасо-Вифанский монастырь. Св.-Троицк.-Серг. Лавра, 1897.
М. Нкр., т. II, с. 425.
Юбилейный сборник, с. 6, 7, 140, 197, 202, 203-207, 209, 211-213, 232, 235, 409-411, 438, 590, 620, 653, 667, 695.
Прав. собес., 1874, май, с. 27; июнь, с. 94, 1875, февраль, с. 99-143; май-июнь, с. 3-44; август, с. 327-347, 1882, апрель, с. 339-364; июль-август, с. 266-311; октябрь, с. 115-148, 1883, апрель, с. 372-394; май, с. 3-42; июнь, с. 136-168, 1899, январь, с. 95, 1900, февраль, с. 213, 1901, февраль, с. 207-235; апрель, с. 51, 1902, сентябрь, с. 128, 1907, март, с. 9; сентябрь, с. 465; октябрь, с. 448, 1908, ноябрь, с. 593, 1909, июль-август, с. 210, 215, 226; апрель, с. 428, 1910, январь, с. 10, 11; декабрь, с. 26, 1911, декабрь, с. 33, 1912, май, с. 242-250; октябрь, с. 569-588, 1913, февраль, с. 98, 1915, июль-август, с. 17.
Вестн. Европы, 1873, т. 6, с. 230, 236.
Прав. обозрен., 1868, июль, с. 382, 1877, сентябрь-декабрь, с. 364-372.
Изв. Казан. еп., 1894, № 19, с. 596, 1903, № 13, с. 61 п/с., с. 38-92.
Истор. вестн., 1882, сентябрь, с. 584, 1884, январь, с. 137; март, с. 612, 1886, февраль, с. 393; п/с. 1, 1888, январь, с. 239, 1889, август, с. 369, 371 п/с., 1894, ноябрь, с. 489, 1896, апрель, с. 157-160, 163, 177, 178; декабрь, с. 937, 1900, октябрь, с. 54, 1904, май, с. 607, 1905, июнь, с. 907.
Странник, 1910, декабрь, с. 795.
Рус. старина, 1872, май, с. 60, 1873, апрель, с. 498; октябрь, с. 59, 1874, март, с. 428; апрель, с. 674, 675, 799, 1875, февраль, с. 273; август, с. 463, октябрь, с. 257, 1876, февраль, с. 267, 268; май, с. 49; июнь, с. 241; октябрь, с. 718, 1877, август, с. 523, 524, 1879, январь, с. 145, 146; август, с. 607; октябрь, с. 181, 1880, январь, с. 125, 126, 1881, январь, с. 51, 55; март, с. 91; апрель, с. 126, 127, 137, 138; май, с. 153, 154, 158; июль, с. 284, 286, 289, 295-303, 307, 309, 311, 316, 321, 325, 337; август, с. 341, 346, 358, 367, 375, 379, 392, 394, 401; сентябрь, с. 407, 414, 419-426, 434, 443, 460; октябрь, с. 470, 471, 479, 488, 506, 523, 529; ноябрь, с. 204, 206, 208; декабрь, с. 161, 173, 175, 193, 1882, январь, с. 69-72; т. 33, с. 374-377, 1883, апрель, с. 2, 38; август, с. 433; октябрь, с. 158; май, с. 303; октябрь, с. 97, 1885, июнь, с. 566, 567; март, с. 799, 800, июль, с. 169, 1888, декабрь, с. 101, 1904, сентябрь, с. 660, 695; октябрь, с. 107, 129, 1907, январь, с. 191, 1910, май, с. 404-422.
Рус. палом., 1912, № 46, с. 726-728, 722, 723; № 47, с. 738-740; № 48, с. 755-756, № 49, с. 771, 772; № 52, с. 826-828, 1913, № 12, с. 192.
Труды К. Д. А., 1881, август, с. 370, 371, 386-390; сентябрь, с. 3.
Рус. инок, 1911, декабрь, с. 61, вып. 48.
Ж. М. П., 1945, № 11, с. 48, 1951, № 4, с. 41, 42, 1954, № 6, с. 42; ; 12, с. 52-56, 1959, № 5, с. 26; № 10, с. 57-64; № 11, с. 49.
Христ. чтен., 1869, март, с. 498-501, 1870, февраль, с. 263, 264, 266, 267.
Душеп. чтен., 1897, ч. 2, с. 15, 43-62.
Церк. вестн., 1891, № 25, с. 395, № 38, с. 608.
Рус. архив, 1870, № 4 и 5, с. 838, 1871, № 1, с. 223, 224, 226 и п/с. 12; № 11, с. 1943, 1872, № 1, с. 157, 158; № 3, с. 456, 457, 459, 460, 1887, кн.2-я, с. 5-48, 162-170, 273-288 (Письма цесаревича Павла Петровича к Моск. митр. Платону), 1889, кн. 1-я, с. 359, 520 (Татьяна Васильевна Шлыкова); кн. 2-я, с. 463 (Разговор с митр. Филаретом); кн. 3-я, с. 167, 176, 177, 197-202, 491-495, 513 (Императрица Мария Федоровна), 1895, кн. 1-я, № 1, с. 94, 95; № 3, с. 292 п/с. 3; № 4, с. 482, 1897, кн. 1-я, с. 427, 468, 469 (Записки графа М. Д. Бутурлина); кн. 2-я, с. 108, 109 (Переписка Моск. митр. Платона с графами И. П. Салтыковым и Ю. А. Головкиным); кн. 3-я, с. 117 (Александр Павлович Протасов), 1898, кн. 1-я, с. 522 (Гр. Петр Борисович Шереметьев), 1899, кн. 1-я, № 3, с. 521; кн. 2-я, № 6, с. 210 п/с. 2; кн. 3-я, № 10, с. 190; № 12, с. 549 п/с. 1, 1900, кн. 1-я, № 2, с. 257, 632, 1901, кн. 2-я, № 5, с. 23, 45 п/с.; № 6, с. 296, 1903, кн. 1-я, № 3, с. 371; кн. 3-я, № 9, с. 102; № 10, с. 258, 259, 261, 1904, кн. 1-я, № 1, с. 113; № 2, с. 198, 202, 106, 210, 213, 488; кн. 2-я, № 5, с. 39-50, 57, 58; № 7, с. 423-425, 430; № 8, с. 569; № 8, с. 569; кн. 3, № 9, с. 73, 1905, кн. 1-я, № 1, с. 111, 112, 115, 1910, кн. 1-я, № 1, с. 110; № 2, с. 181, 1910, кн. 2-я, № 7, с. 323-332, 439, 463, 1912, № 5, с. 134, 139, 140.
Ж. П. Б., т. XI, с. 119-126, 141-160; доп. II, с. 469-471.
БЭС, т. XIV, с. 49-54.
ЭС, с. XXIII-а (кн. 46), с. 851, 852.
Н. Д., с. 14, 42.

(Левшин)

митрополит Московский (1737-1812). Уроженец Московской губ., сын сельского причетника, он обучался в московской славяно-греко-латинской акад. и восполнил школьное образование чтением книг, особенно исторических. Языки латинский, греческий и французский он знал настолько, что на каждом из них мог объясняться совершенно свободно. Еще будучи учителем риторики в Троицкой семинарии, получил известность как проповедник. Приняв монашество, П. был назначен в 1761 г. ректором Троицкой семинарии. В 1763 г., когда Екатерина II посетила Троицко-Сергиеву лавру, П. обратил на себя ее внимание проповедью "О благочестии" и был ею избран в законоучители к наследнику престола. Успех его проповедей при дворе был так велик, что императрица однажды сказала: "от. П. делает из нас, что хочет: хочет, чтобы мы плакали - мы плачем". Искусно и твердо отстаивая свои религиозные убеждения среди придворных вольтерьянцев, П. умел ладить с окружающими, обнаруживая много такта и находчивости (см. П. Казанский, "Отношения митроп. П. к имп. Екатерине и Павлу I", в "Чтениях Моск. Общества истории и др.", 1875, III). В 1766 г. П. назначен архимандритом Троицкой лавры, в 1768 г. - членом синода, в 1770 г. - архиепископом тверским с оставлением в должности законоучителя наследника и его невесты, Наталии Алексеевны. С бракосочетанием наследника окончились его законоучительские обязанности, и он уехал в Тверь. В 1775 г. он был переведен на архиепископскую кафедру в Москве, где в продолжение 37 лет, по общим отзывам, являл собою истинный образец епархиального начальника. Его "Инструкция благочинным" надолго вошла в общее употребление; он уничтожил класс так назыв. "крестцовых" попов, улучшил во всех отношениях московскую акад. и семинарию, а также нравственный и материальный быт всего духовенства епархии. Описанию его деятельности посвящен весь III т. "Истории московского епархиального управления" Н. Розанова (М., 1870). Главные его труды: "Краткий катехизис для детей" (1 изд., 1776), "Начальное учение человеком, хотящим учиться книгам" (1 изд., 1776). "Катехизис в беседах, предложенных народу", "Катехизис для священнослужителей и церковнослужителей" (М., 1775), "Православное учение веры" 1 изд. 1765; переводы латинский, СПб., 1774; французский, 1776; немецкий, Лпц., 1770; английский, Эдинб., 1814; греческий, Вена, 1786). Эти сочинения до появления "Катехизисов" митроп. Филарета московского были единственными учебниками и курсами богословия на русск. яз. и имели значение символических книг првсл. црк., которого не утратили отчасти и доселе. Затем П. справедливо признается одним из первоклассных русских проповедников; известно до 500 его проповедей (см. исследование о нем как проповеднике А. Надежина в "Православном собеседнике", 1882-83). Его теоретические понятия о проповеди, изложенные в предисловии к собранию его проповедей, составляют одну из лучших страниц в русской гомилетике. Составленная П. "Краткая российская церковная история" (2 изд., 1822) - первый по времени в русской литературе систематический курс русской церковной истории. "Житие св. Сергия Радонежского" имело не менее 5 изданий. Когда в 1778 г. последовал указ синода о присылке летописей и других достопримечательностей из всех монастырей, исполнение этого дела поручено было П., и затем под его наблюдением изданы были московскою синодальною типографией списки летописей Архенгелогородский, Новгородский и Типографский. По его распоряжению был сохранен и приведен в порядок архив старой московской консистории. Письма П. (напр., к архиеп. Амвросию и Августину, напеч. в "Прав. обозрении"), полны интереса, как и его автобиография, доселе издаваемая с большими пропусками (об отношениях П. ко двору и придворным). Спрошенный о Новикове во время возбужденного о последнем дела, П. с благородною откровенностью отозвался, что желал бы побольше видеть таких христиан. П. принадлежит если не первоначальная идея, то первое осуществление так назыв. единоверия (см.). Составленные им инструкции для московских академии и семинарии, для вифанской семинарии, для толкователей Св. Писания, для преподавателя истории, для преподавателя каноники, для "старших" над учениками обнаруживают в П. выдающегося педагога. См. И. Снигирев, "Жизнь московского митрополита П." (М., 1857); А. Барсов, "Очерк жизни митрополита П." (М., 1891).

- афин. философ. Ученик Сократа, учитель Аристотеля. Основал собственную школу - Академию. Автор теории неизменных форм, то есть философии объективного идеализма...
Словарь полководцев
- греческий философ; родился на о-ве Эгина. Рано познакомился с философией Гераклита, изучал Парменида, Зенона и пифагорейцев. Много внимания уделял поэзии...
Античный мир. Словарь-справочник
- Plato, Πλάτων, 1...
Реальный словарь классических древностей
- - др.-греч. философ-идеалист. Сын родовит. афинского гражданина. Ученик Сократа...
Древний мир. Энциклопедический словарь
- 1. 427–347 до н. э. - один из выдающихся греч. мыслителей; происходил из др. афинского аристократич. рода. Потрясенный судом и казнью своего учителя Сократа, П. как великий политич...
Словарь античности
- Плато́н, древнегреческий философ, писатель. Происходил из старинного аристократического рода. Был всесторонне одарён с молодости...
Литературная энциклопедия
- 1. - др.-греч. философ) Последним солнцем розовея, Распахнутый лежит Платон... Бюст Аполлона - план Музея - И всё - как сон. Цв914 ...
Собственное имя в русской поэзии XX века: словарь личных имён
- Platon, 427-347 гг. до н. э., греческий философ. Родился в Афинах. Настоящее имя П. было Аристокл. Прозвище было ему дано в молодости за мощное телосложение...
Энциклопедия античных писателей
- древнегреческий философ, ученик Сократа. Биография. Родился в аристократической семье...
Большая психологическая энциклопедия
- древнегреческий философ, ученик Сократа...
Психологический словарь
- - древнегреческий философ. Ученик Сократа...
Педагогический терминологический словарь
- Посвященный в Мистерии и величайший греческий философ, труды которого известны во всем мире. Он был учеником Сократа и учителем Аристотеля...
Религиозные термины
- др.-греч. мыслитель, наряду с Пифагором, Парменидом и Сократом - родоначальник европейской философии, глава филос. школы Академия...
Философская энциклопедия
- древнегреческий философ, классик философской традиции...
Новейший философский словарь
- Афинский, великий древнегреческий философ, основатель Академии. Первый философ, чьи сочинения дошли до нас не в кратких отрывках, цитируемых другими, а полностью. Жизнь...
Античная философия
- митрополит Московский. Уроженец Московской губ., сын сельского причетника, он обучался в московской славяно-греко-латинской акад. и восполнил школьное образование чтением книг, особенно исторических...
Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

"Платон, митрополит" в книгах

Платон (Левшин), митрополит Московский

Из книги автора

Платон (Левшин), митрополит Московский Особенной славой проповедника, ученого и духовно светлого архипастыря пользовался знаменитый митрополит Московский Платон (Левшин). Обладая очень выгодной наружностью и прекрасным голосом, он снискал себе славу «московского

ПЛАТОН

Из книги Платон. Аристотель (3-е изд., испр. и доп.) [с иллюстр.] автора Лосев Алексей Федорович

Платон

Из книги Краткая история философии автора Джонстон Дерек

Платон Сократ в своих философских рассуждениях был более склонен к критике мнений других людей, нежели к формированию собственных представлений. Платон значительно превзошел Сократа в данном отношении. Он был первым мыслителем, который сформировал собственную

Платон

Из книги 50 гениев, которые изменили мир автора Очкурова Оксана Юрьевна

Платон Настоящее имя – Аристокл (род. в 427 г. до н. э. – ум. в 347 г. до н. э.) Древнегреческий философ-идеалист, родоначальник европейской философии. Основоположник школы платонизма. Создатель учения – первой классической формы объективного идеализма и жанра

2. Платон

Из книги Сексуальная жизнь в Древней Греции автора Лихт Ганс

2. Платон Под именем Платона (PLG, фрагм. 1, 7, 14, 15; ср. Апулей, De magia, 10), великого философа и ученика Сократа, до нас дошло несколько гомосексуальных эпиграмм. Нежная эпиграмма гласит: Душу свою на устах я имел, Агафона целуя, Словно стремилась она переселиться в него. [перевод

Платон

Из книги Законы успеха автора Кондрашов Анатолий Павлович

Платон Платон (428 или 427–348 или 347 до н. э.) – один из выдающихся древнегреческих мыслителей, ученик Сократа, основатель Академии – собственной школы в Афинах. Во всех изысканиях разума самое трудное – это начало. Быть обманываемым самим собою – хуже всего, потому что

Платон

Из книги 1000 мудрых мыслей на каждый день автора Колесник Андрей Александрович

Платон (427–347 гг. до н. э.) философ, политик, автор концепции идеального государства и самый известный ученик Сократа... Не казаться хорошим должно человеку, но быть хорошим. ... Самое великое наказание – это быть под властью человека худшего, чем ты, когда сам ты не

Великий вития. Митрополит Платон (1737–1812)

Из книги Московские обыватели автора Вострышев Михаил Иванович

Великий вития. Митрополит Платон (1737–1812) Греко-Российская Церковь имеет проповедника по имени Платон, такие сочиняющего проповеди, каких не постыдился бы и греческий Платон. Вольтер Избрание в 1730 году Анны Иоанновны императрицей мало тронуло душу жителей села

Глава 2 Раздробленне Северо-Восточной Руси. Великий князь Михаил Ярославич Тверской. Московский удел. Великий князь Юрий Данилович. Смерть трех русских князей в Орде. Иван Калита и митрополит Петр. Возвышение Москвы. Симеон Гордый. Иван Красный и митрополит Алексий. Литва, Гедимин, литовщина, Ольгер

Из книги Долетописная Русь. Русь доордынская. Русь и Золотая Орда автора Федосеев Юрий Григорьевич

Глава 2 Раздробленне Северо-Восточной Руси. Великий князь Михаил Ярославич Тверской. Московский удел. Великий князь Юрий Данилович. Смерть трех русских князей в Орде. Иван Калита и митрополит Петр. Возвышение Москвы. Симеон Гордый. Иван Красный и митрополит Алексий. Литва,

3.5.2. Митрополит Макарий и митрополит Колычев

Из книги Российская история в лицах автора Фортунатов Владимир Валентинович

3.5.2. Митрополит Макарий и митрополит Колычев Митрополит Макарий умер своей смертью, а митрополита Филиппа задушил Малюта Скуратов. Должность занимали одну и ту же, а жизненный финал получился разным.Макарий родился в 1482 г., воспитывался в Пафнутьевском Боровском

Митрополит Иоанн (Снычев) Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Стояние в Вере

Из книги Стояние в Вере автора Митрополит Иоанн (Снычев)

Митрополит Иоанн (Снычев) Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Стояние в

Митрополит Михаил (первый митрополит киевский +991)

Из книги Молитвослов на русском языке автора

Митрополит Михаил (первый митрополит киевский +991) Митрополи?т Михаи?л – святой Русской Церкви; память 15 июня и 30 сентября по юлианскому календарю. Согласно церковному преданию, был первым по времени митрополитом Киевским (988 – 991). Предположительно родом из Сирии.Как

Митрополит Мануил (Лемешевский) и митрополит Иоанн (Снычев)

Из книги Русь уходящая: Рассказы митрополита автора Александрова Т Л

Митрополит Мануил (Лемешевский) и митрополит Иоанн (Снычев) Митрополит Мануил, безусловно, был подвижник, но в нем было сильно развито то, что в аскетике называется «самоцен». Это перешло и к Иоанну. Был такой случай. умер, кажется, архиепископ Гурий и начались перемещения

Глава 4. Бегство из Киево-Печерской Лавры за границу. Неожиданные встречи и препятствия на пути. Платон в Матронинской обители. Встреча с иеросхимонахом Михаилом. Платон уходит в Молдовлахию

Из книги Молдавский старец Паисий Величковский. Его жизнь, учение и влияние на православное монашество автора (Четвериков) Сергий

Глава 4. Бегство из Киево-Печерской Лавры за границу. Неожиданные встречи и препятствия на пути. Платон в Матронинской обители. Встреча с иеросхимонахом Михаилом. Платон уходит в Молдовлахию Алексей Филевич обратился за помощью к двум своим товарищам, ученикам братской

Митрополит Платон (Левшин) и игумен Авраамий

Из книги Оптинский патерик автора Автор неизвестен

Митрополит Платон (Левшин) и игумен Авраамий До 1799 года Калужская епархия, на территории которой расположена Оптина пустынь, входила в состав епархии Московской. В 1775–1811 годах Московским и Калужским Преосвященным был митрополит Платон (Левшин; †11/24 ноября 1812). Родился